Санкт-Петербург 2013 год

"Реставрация икон в Русском музее.
Николай Андреевич Околович (1867 – 1928)"*

М.Г. Малкин
Заведующий сектором теории и
истории музейной реставрации
Государственного Русского музея

Подготовка здания Русского музея к открытию после реэвакуации экспонатов из Москвы. 1921. На переднем плане (слева - направо: Николай Андреевич Околович (с 1912 года - хранитель, а с 1923 года - заведующий Реставрационным делом Художественного отдела и Петр Иванович Нерадовский (Главный хранитель).

При образовании Художественного отдела  Русского музея в коллекцию поступило большое количество икон и памятников церковной старины, которые заложили основу Отделения церковных древностей. С 1914 года Древлехранилище русской иконописи и церковной старины, согласно определению Н.П. Кондакова, являло собой «большой христианский музей,  подобного которому не знает ни одна европейская страна»  (1).

Так как экспонаты нуждались в постоянном наблюдении и уходе, была организована реставрационная мастерская для проведения неотложных работ по укреплению разрушающихся икон (2). С большой вероятностью годом основания мастерской можно считать 1898 г., несмотря на то, что прямых свидетельств об этой дате в Архиве ГРМ нет. Впрочем, Н.Д. Маринуца, ссылаясь на Архив ЛПИА, называет 1897 г. (3).  Бесспорно, структурно реставрационная мастерская не была оформлена и мастера (реставраторы-иконописцы) реставрировали иконы на договорных началах. В многочисленных публикациях, посвященных истории отечественной реставрации, упоминаются Ф.А. Каликин, Н.И. Брягин, М.М. Тюлин, братья  Г.О. и М.О. Чириковы и др. (4). С деятельностью реставрационной мастерской музея связаны такие представители отечественной культуры, как К.К. Романов, П.П. Покрышкин, П.И. Нерадовский, Н.П. Сычев, Н.П. Лихачев. Это сотрудничество позволило заложить основы научного подхода и к проблемам сохранения памятников древнерусской живописи, и к вопросам ее реставрации. Но  уже в это время наметились расхождения во взглядах на проблемы реставрации между Москвой и Петербургом (Петроградом). Позже, оценивая работу Императорской археологической комиссии, М.В. Фармаковский замечает, что было допущено много ошибок «из-за отсутствия принципиальных установок, а иногда и технических знаний… только в экстраординарных случаях привлекались подготовленные специалисты» (5).

Необходимость создания в структуре музея реставрационной мастерской со своим штатным расписанием стала очевидной. По представлению П.И. Нерадовского на должность хранителя Художественного отдела музея был рекомендован Николай Андреевич Околович (6).

Н.А. Околовичу удавалось счастливо сочетать работу хранителя Художественного отдела с организацией реставрационной мастерской. Причем внимание уделялось не только практике, но и теоретическим основам музейной реставрации. Логично, что точкой отсчета стали работы по реставрации архитектурных памятников (7).

Итак, 10 апреля 1912 г. Н.А. Околович становится хранителем Русского музея. По определению самого Николая Андреевича, его жизнь распадается на два этапа: первый – с 1894 г. (первое участие в передвижной выставке), когда он полностью занимается художественной деятельностью; второй – с 1913 г. – исследовательской. 

Портрет Николая Андреевича Околовича. Рисунок П.Н. Нерадовского. 1920е

Его труд неоднократно отмечался Художественным отделом музея (ХО РМ). В качестве примера, приведем выписку из Журнала заседаний ХО РМ от 14.11. 1922 г.: «Н.А. Околович является в настоящее время единственным и виднейшим специалистом по вопросам реставрации памятников живописи, в ведении которого находятся все реставрационные мастерские музея… труды его принесли громадную пользу не только в строительстве Русского музея, но и в деле охраны памятников искусства и старины всей северной области» (8).

За этим определением скрывается многое, что нашло отражение в довольно скупых листах  «Дела… художника Н.А. Околовича» (9). Отмечены многочисленные контакты Н.А. Околовича с физиками, химиками, биологами, что способствовало более строгому подходу к процессу реставрации. По природе немногословный (10) , он проявлял мужество и непреклонность, когда речь заходила о реставрации, о чистоте ее стиля. 1 февраля 1923 г. был рассмотрен вопрос «Об учреждении должности Заведующего Реставрационным делом Художественного отдела Руссского музея и об избрании на эту должность Н.А. Околовича» (11).

Основные принципы реставрации были сформулированы как в Петрограде, так и в Москве. Известен документ за авторством А.И. Анисимова (12), в котором упор, так или иначе, делался на раскрытие. Принципы петроградской школы реставрации высказаны Н.А. Околовичем: «В отношении фрагмента памятника основным руководствующим правилом ничего не прибавлять, не убавлять, не приписывать, а стараться лишь прекратить дальнейшее разрушение… Раскрытие применяется в связи с укреплением, поскольку оно требуется последним. При укреплении не может быть допущено введение элементов, которые могли сколь-нибудь повредить памятники. Нельзя употреблять каких-либо связующих элементов, кроме тех, на которых написан сам памятник» (13).  Важным является утверждение «… стараться лишь прекратить дальнейшее разрушение…» Это фундаментальный принцип консервации. В дальнейшем он был развит М.В. Фармаковским и фигурирует в его публикациях как «пассивная реставрация». В 1980-е гг. этот принцип вновь сформулирован зарубежными реставраторами и определяется уже как «превентивная консервация» - условия хранения, температурно-влажностный режим, световой режим и т.д.

При укреплении обязательно требовалось использовать материалы, аналогичные авторским. При укреплении красочного слоя применялся желток, левкаса – осетровый клей или клей в смеси с желтком. Добавлять в клей олифу, разбавленную ацетоном и слегка подогретую, не рекомендовалось (по уверениям иконописцев, данная операция способствовала лучшему проникновению клея вглубь).

Н.А. Околович не считал возможным применять такую рискованную операцию, как перевод живописи на новое основание, утверждая, что при этом мы теряем один из важнейших материальных признаков. При нем начались опыты по пропиткам ветхой основы икон. В дальнейшем эти эксперименты были продолжены М.В. Фармаковским и реставратором Н.Е. Давыдовым (14).

Подход к раскрытию средневековой живописи в Русском музее также кардинально отличался от принятого у москвичей. В музее сознательно отказались от применения в качестве растворителя нашатырного спирта и уксусного альдегида. Эксперименты, проведенные с этими растворителями проф. В.А. Щавинским, показали, что разрушается связующее краски, меняется ее цвет. Допускалось применение этанола или политуры (смесь этанола и белого шеллака0. Оговаривалось, что»предпочтительно пользоваться методом сухой расчистки», слегка увлажняя поверхность растительным маслом. При удалении позднейших наслоений обязательным требованием было соблюдение послойного раскрытия с обязательным сохранением записей в местах утрат оригинала. Горячий способ раскрытия категорически запрещался.

Требования к реставраторам при приеме на работу предъявлялись весьма жесткие. Несмотря на квалификацию, мастер не допускался к самостоятельной работе без прохождения стажировки (испытания). Задание формулировалось компетентной комиссией (П.И. Нерадовский, Н.П. Сычев, Н.А. Околович, А.И. Кудрявцев и др.) Качество выполнения задания являлось определяющим при зачислении в штат музея. Так, реставратор М.М. Тюлин проходил стажировку дважды, несмотря на то, что имел положительные рекомендации - письменную А.И. Кудрявцева и устную Н.П. Лихачева (15).

Немногочисленные дошедшие до нас тексты Н.А. Околовича лапидарны, что, впрочем, не снижает их информативность и полноту.

В 1926 г. в Русском музее была организована выставка «Материалы по технике и методам реставрации древнерусской живописи». К ее открытию выпустили небольшую книжечку, давно ставшую библиографической редкостью (16). В тексте Околовича четко сформулированы  принципы, которыми должно руководствоваться при реставрации:

«1) Памятник искусства, каково бы ни было его фрагментарное состояние, сохраняется как  фрагмент, задачей является лишь прекращение дальнейшего разрушения памятника.

2) За памятником хорошей сохранности устанавливается лишь бдительное наблюдение, при появлении же на нем начальных форм разрушения, памятник укрепляется, чтобы прекратить разрушение.

3) Фрагменты памятника или памятники, хорошо сохранившиеся, дошедшие до нас под записями или другими наслоениями, искажающими или скрывающими их, подвергаются реставрации в соответствии с вышеприведенными принципами».

Обратим внимание на то, что ясность и определенность формулировки Н.А. Околовича сродни «Венецианской хартии» (1964-1965 гг.) и «Нарскому документу о подлинности» (1994 г.).  

На экспозиции были удачно продемонстрированы методы укрепления и раскрытия икон. Помимо собственно отреставрированных икон и большого количества фотодокументации, И.Я. Челноков изготовил стенд, на котором подробно зафиксированы все этапы создания иконы.

Тексты Н.А. Околовича несложно выделить в ежегодных отчетах Русского музея за 1920-е гг. Они касаются всех сторон музейной реставрации: станковой масляной и темперной живописи, металла, тканей, древнерусского шитья.  Особого внимания требовали памятники древнерусского шитья. Они нуждвлись в разработке способа их хранения и укрепления, чтобы предупредить их дальнейшее разрушение. В «Отчетах 1923-1924 гг.» (с.19-21) отмечено, что к началу 1924 г. «заведующим Реставрационным делом Художественного отдела Н.А. Околовичем был разработан метод музейной реставрации древнего шитья, в соответствии с принципами, прнятыми Художественным отделом при реставрации памятников древней живописи» (17).

В «Отчетах 1926-1927 гг.» обращается внимание на особую актуальность вопроса о связующем элементе в памятниках древней живописи (древние иконы, памятники Хара-Хото, расписные египетские саркофаги в собраниях Эрмитажа). Требовалось содействие специалистов и научных учреждений.

Очевидно, вопрос о связующем являлся одним из ключевых в реставрации. Особенно это касалось памятников иных культур - египетские саркофаги, живопись Хара-Хото, которые сильно пострадали от неблагоприятных условий хранения 1918-1922 гг. Реставраторы Русского музея в то время могли лишь предпринять меры, предупреждающие дальнейшее разрушение. В Художественном отделе музея разрешением этой задачи занимались с 1913 г. В 1924 г. проф. Н.Н. Андреев совместно с Н.А. Околовичем проводит ряд экспериментов по определению связующего. «Благодаря биологическому анализу получен метод исследования, который дает нам возможность, базируясь на его результатах, приступить к реставрации упомянутых выше памятников искусства», так как стало возможным «судить о природе белка в исследуемой жидкости» (18.

Н.А. Околовича привлекала во второй половине 1920-х гг. очень сложная задача – удаление твердого поновительского масляного лака, носящего название каретный лак. Результаты экспериментов (проводились вместе с проф. Н.Н. Андреевым) изложены в трехстраничной статье (19).

Удивителен подход Н.А. Околовича к решению этой задачи. Прежде всего, изучена стратиграфия опытного образца (не представляющего художественной и исторической ценности). Затем наступает очередь скрупулезного всех имеющихся на тот момент методов раскрытия, включая и те, которые отвергнуты в реставрационной практике музея. Лишь после этого испытаниям подвергается ряд растворителей, которые разрушительно влияют на жиры, смолы, каучук и т.д. Выбор пал на хлороформ. Н.А. Околович обратил внимание на существенную деталь – процесс при нанесении на поверхность каретного лака плохо управляем. Логичен был шаг применить метод Петтенкофера (воздействие на поверхность лака парами хлороформа). Последовательность рассуждений привела к хорошему результату. Что еще ценно в лаконичном тексте Н.А. Околовича – это фактическое введение в реставрационную практику моделирования процесса раскрытия. Замечу, что о моделировании на этом этапе становления научной реставрации говорил Ю.А. Олсуфьев. Они сходились в том, что самое важное – это доскональное изучение памятника, особенности его техники и технологии, стратиграфия авторских и поновительских слоев. Только после этого можно говорить не о вторжении в материальную структуру памятника, а о ее моделировании. Опробовав на модели методы раскрытия, можно приступать к собственно реставрации произведения (20). К сожалению, метод не получил повсеместного применения, так как хлороформ при окислении кислородом воздуха образует фостен.

Николай Андреевич Околович скончался 20 апреля 1928 г. Свидетельств о его частной жизни практически нет (21). Жил одиноко, помогал старшей сестре.

В заключение приведу удивительно человечный документ: «Выписка журнала Правления Государственного Русского музея 11-го мая 1928 г. №9.  Сообщение о смерти Н.А. Околовича: "По предложению председательствующего почтили вставанием память умершего 20-го апреля 1928 г. Хранителя Государственного Русского музея Николая Андреевича Околовича".

Так как после умершего Н.А. Околовича осталась престарелая (66 лет) сестра его Елизавета Андреевна, состоявшая на его иждивении… Правление постановило: во внимание к громадным заслугам покойного Н.А. Околовича пред Государственным Русским музеем возбудить ходатайство об оказании материальной помощи престарелой сестре его Е.А. Околович». 

Примечания:

1 Архив ГРМ. Оп. 6. Д.19.Л2

2 Архив ГРМ. Оп. 6. Д.19.Л2, 3. Маринуцу Н.Д. К истории становления и развития реставрации древнерусской темперной живописи. Реставрационные работы в Новгороде 1918-1930 гг. Дипломная работа ФТИИ. Институт им. И.Е. Репина. Л., 1988.

3. См там же, с.44

4 См., к примеру публикации Г.В. Вздорнова, Ю.Г. Боброва, С.И. Гореловой, М.Г. Малкина и др.

5 Фармаковский М.В. Консервация и реставрация музейных коллекций

6 Николай Андреевич Околович (8.12.1867 – 20.04.1928. Окончил художественную школу в Одессе. После обучения в Академии художеств получил звание «художник» Участвовал в экспедиции Н.П. Кондакова в Палестину и Сирию. Затем с образовательной целью путешествовал по Италии и Германии. С 1910 г. преподавал в пензенском художественном училище 10 апреля 1912 г. стал хранителем Русского музея.

7 См., к примеру: П.П. Покрышкин «Краткие советы по вопросам ремонта и реставрации памятников старины и искусства» // Известия ИАК. Вып. 57. СПб, 1916.

8 Архив ГРМ. Оп.10. Ед. хр.329. Л.263.

9 Архив ГРМ. Оп.10. Ед. хр.329, на 289 листах.

10  О работе московско0петроградской Комиссии в Новгороде см.: Порфиридов Н.Г. Новгород. 1917-1941. Воспоминания. Л.: Лениздат. 1987.

11 Архив ГРМ. Оп.10. Ед. хр.329. Л.174.

12 Архив ГРМ. Оп. 6. Д. 505 (машинопись – 12 листов).

13 Архив ГРМ. Оп.10. Ед. хр. 275. Л. 4-5.

14 В реставрацию Н.Е. Давыдова принимал Н.А. Околович (новгородская мастерская). Школа Н.А. Околовича была усвоена Давыдовым и вся его дальнейшая работа отличалась чрезвычайной осторожностью и аккуратностью. Об этом свидетельствует его деликатнейшее вмешательство при работе над иконой Торопецкой Богоматери – Давыдов удалил лишь самый грубый верхний слой поздних наслоений. Вторгаться глубже он не стал, так как четкого представления о стратиграфии красочных слоев не было. Блестящую характеристику ему дал Н.Г. Порфиридов: «…всеми традицилнными средствами реставрации Никита Егорович владел в совершенстве. Его глаз и руки безошибочно соблюдали границы снимаемых слоев краски и олифы. Из под его скальпеля никогда не выходило «рваной» поверхности маскируемой иногда мастерами потихоньку заправкой…Никита Егорович был сам иконописцем, неплохо владевшим сам масляной, еще лучше темперной техникой. В дополнение к протокольным фотографиям по некоторым памятникам он делал замечательные копии удаляемых слоев» (Порфидов Н.Г. Новгород 1917-1941. Воспоминания. Л.: Лениздат. 1987. С. 187-1880. Еще одно свидетедьство: «…Это был опытный, но, может быть, излишне осторожный мастер! Зачастую он оставлял крупные фрагменты поздней живописи, опасаясь повреждений первоначальных красочных слоев…следует отдать должное Н.Е. Давыдову в его бережном отношении к верхним лессировочным слоям» (Гордиенко Э.А. История образования и изучения новгородского собрания древнерусской живописи / / Музей I.  Художественные собрания СССР М.: Советский художник, 1980. С. 187.

15 Архив ГРМ. Оп. 6. Ед. хр.469. Л. 3. Архив ГРМ. Оп. 6. Ед. хр.469. Л. 23, 24. Ед. хр. 506. Л. 5, 5 об. Малкин М.Г. К истории становления … / / ГРМ. Из истории музея. СПб., 1995. С. 261, 262, прим. 25, с. 167.

16 «Материалы пол технике и методам реставрации лревнерусской живописи. Л., 1928.

17 Полагаю, что многое из предложений Н.А. Околовича вошло в классическую работу Н.Н. Семеновича. Семенович Н.Н. Реставрация музейных тканей. Л.: ГЭ. 961. Кроме того, после наводнения 1924 г., когда сильно пострадал этнографический отдел, реставратор Н.В. Исаченко успешно справился с реставрацией пострадавшей коллекции. Отметим, что Исаченко была зачислена в штат музея Н.А. Околовичем и фактически являлась его ученицей. Позже Н.В. Исаченко в «Приложении 1 к Отчету ГРМ 1925 г. скрупулезно описала ход реставрационных работ.

18 Околович Н.А. К вопросу о связующем при реставрации памятников древней живописи / / Музейное дело VI. Л.: ГРМ, 1927. С.5.

19 Опыт применения хлорлформа при раскрытии памятников древней живописи / / Музейное дело VII. Л.: ГРМ, 1927.

20Примеры такого подхода единичны. Сошлюсь на работу Л.Н. Ильцена  и Т,Д. Чижовой над  «Арабской кофейней» А. Матисса (ГЭ).

21 Нерадовский П.И. Из жизни художника. Л.: Художник РСФСР. 1965. Памяти Н.А. Околовича / / Художественное наследие. 5 (35). М., 1979. С. 206.

Источник:

М.Г. Малкин. Реставрация икон в Русском музее.  Николай Андреевич Околович (1867 – 1928) // Икона. Коллекция и коллекционеры. III Санкт-Петербургский Международный культурный форум. СПб., 2013.