Мебельный гарнитур XVIII века из Картинной галереи Строгановского дворца в составе тринадцати кресел, четырёх малых и одного большого дивана поступил в 2012 году в мастерскую реставрации фанерованной мебели из отдела декоративно-прикладного искусства Русского музея.

Гарнитур планировался к экспонированию в недавно отреставрированных интерьерах Картинной галереи Строгановского дворца. К сожалению, мы не располагаем пока информацией о первоначальном происхождении мебели.

Многие части предметов гарнитура сохранились в аутентичном состоянии. В то же время большие потери относились к декоративной отделке лицевых поверхностей.

По результатам предварительных технологических исследований было установлено, что первоначально они были покрыты сусальным золотом по левкасу (клеевое золочение), но в XIX веке были перегрунтованы свинцовыми белилами на масляном связующем и дважды, при очередных ремонтах галереи,  покрыты медной поталью.  Деревянная основа, накладные резные и точёные детали, мягкие части спинок и сидений, в том числе вкладные цельноволосяные подушки (конский волос), остались, в основном, в неизменном виде со времени их создания. При ремонтах менялась только облицовочная ткань, за исключением двух диванов и шести кресел  с остатками красной ткани, которые претерпели   серьёзные  переделки мягкой части, особенно это касается вкладных подушек. Следует отметить, что хорошая сохранность мягкой части мебели для сидения конца XVIII в. – достаточно редкое в России явление, достойное внимательного изучения и бережного отношения.

Наиболее значительной потерей в процессе бытования гарнитура, безусловно, нужно считать полную утрату облицовочной зелёной ткани с крупным растительным орнаментом. Эта ткань, с  рисунком купонного типа,  изображена на  акварели самого Воронихина (1793 г.) из собрания Государственного Эрмитажа. Без неё гарнитур, спинки диванов и кресел которого представляют собой неширокие металлизированные рамки, не имел бы при экспонировании в своём историческом зале той декоративной выразительности, которая была заложена его создателями.  Обратите внимание, что по краю спинок и сидений, на интервале нескольких сантиметров от золочёной древесины, проходит  широкая декоративная тесьма.

На основании предварительного исследования  состояния сохранности гарнитура была принята концепция щадящей, консервативной реставрации.

Параллельно, в мастерской реставрации золоченой резьбы было прежде всего укреплено и очищено от поверхностных загрязнений отделочное покрытие и грунт на всех предметах гарнитура. После этого, утраты красочного слоя были заполнены реставрационным грунтом и тонированы акварелью.

Одновременно с этим велась работа и в мастерской реставрации мебели. Здесь, в первую очередь работы начались с укрепления деревянной конструкции, особенно это касалось большого дивана. Были восполнены небольшие утраты резных и точёных деревянных деталей. Форма мягкой части спинок, подушек и подлокотников решено было восстановить по специально разработанной щадящей методике, без внедрения в их внутреннюю конструкцию и без их демонтажа. В процессе обойных работ были оставлены на месте  все старые гвозди, если они не мешали работе, а также нитки и мелкие фрагменты  старых тканей.

Интерьер галереи был создан под руководством архитектора А.Н. Воронихина в 1791 г. в специально построенном для расширения кабинета графа А.С. Строганова (1736-1811) в восточном корпусе дома по Невскому проспекту. На акварели, выполненной с документальной точностью, видно, как стояли кресла и диваны в конце XVIII века. Трудно устоять перед искушением мысленно расставить все предметы гарнитура по своим местам. Обычно начинают с самого крупного предмета - большого дивана. Однако его на изображении не видно. Не полностью видные на акварели  стены (две короткие и одна с окнами) не имеют по натурным замерам  достаточной длины простенков, чтобы вдоль них мог стоять большой диван (длинной ровно 3 метра).   Мы предполагаем, что, скорее всего, большой   диван (или даже два дивана, для симметрии) был изготовлен позже. Технологические особенности, изложенные ниже, подтверждают эту версию, причём обит он был той же первоначальной  тканью с такими же декоративными латунными гвоздями, что видно по отверстиям от гвоздей  и остаткам ткани.

Единственное место, где могли стоять длинные диваны – простенки в лоджиях вдоль длинной стены, где они и видны на известной картине Н.С. Никитина. В приведённых версиях расстановки учтён тот факт, что мебель могла стоять только вдоль стен , так как тыльная сторона спинок никогда не была обтянута декоративной тканью.

В 1832 г. было создано единственное живописное изображение нашего интерьера – картина Н.С. Никитина. На полотне зал  и, соответственно, гарнитур, обитый тканью с тем же рисунком,  виден с южной стороны.   На переднем плане южная лоджия, в ней появился  большой диван.  К тому времени в интерьере, судя по всему, архитектором П.С. Садовниковым,  был произведен основательный ремонт. Логично предположить, что в то же время, то есть на рубеже 1820-х и 1830-х гг., мебель была переобита другой тканью, ведь крайне редко шёлковая ткань на сидениях остаётся в целости больше тридцати лет.  То, что на картине Никитина изображена уже другая ткань, тоже зеленая, с таким же рисунком,  можно заметить  при сравнении исторических изображений.

Во-первых, на акварели Воронихина видно: по краю мягкой части спинок, на  расстоянии 2-3 см от гвоздей, а также по краю горизонтальной поверхности подушек проходит широкая декоративная тесьма . На картине Никитина подобная ткань есть, а тесьмы уже нет. Снять только тесьму невозможно (остаются необратимые повреждения штофа и след от тесьмы из-за неравномерного выгорания одноцветной ткани).

Во-вторых, купонный рисунок ткани на спинках предметов (композиция из трёх цветков) на картине несколько сдвинут вверх  по сравнению с рисунком ткани спинок на акварели. Далее, на картине 1832 года уже нет изображения круглых крепёжных гвоздей, изображение которых есть на акварели.

Чтобы снять все сомнения, фрагменты первой и второй шёлковой ткани, найденных под гвоздями, были переданы в сектор химико-биологических исследований Русского музея. Анализ, произведённый научным сотудником сектора И.Ю Дымской  показал, что нити окрашены различными по структуре зелёными красителями. В последствии, во время реставрации, были найдены технологические кромки (фабричные метки) двух этих и ещё двух других тканей, сильо отличающиеся между собой. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что в живописном изображении показана копия первоначальной ткани, изготовленная по образцу предыдущей, но немного темнее и холоднее её по тону. Итак, попутно выяснилось, что гарнитур всего три раза был обит зелёной тканью (не считая красной на части предметов и зелёной ткани советского периода. Довольно крупные фрагменты третьей по счёту зелёной ткани, значительно темнее предыдущих, с другим  рисунком, обнаруженные на одной из подушек кресел – это остатки той, которая видна на фотографиях второй половины XIX века.

Упомянутые изображения, являясь ценным историческим материалом, всё же не давали возможность воссоздать первоначальный рисунок и, соответственно, саму ткань. Не были известны и какие-либо архивные материалы, касающиеся истории гарнитура и  его первоначальной ткани.

И вот в конском волосе, при реставрации одной из вкладных подушек, был неожиданно обнаружен небольшой фрагмент одноцветного шелкового штофа жаккардового переплетения светло-зелёного цвета (10х12 см), которую удалось идентифицировали как первоначальную ткань.

Как уже было сказано, в нашем распоряжении оказался небольшой фрагмент подлинной ткани, изображённой на акварели Воронихина, но для её воссоздания нужно было реконструировать весь раппорт рисунка. С этой целью начался поиск аналогов нашей мебели и ткани по различным направлениям и источникам.  Логично было начать с поиска предметов, близких по стилю и времени создания. Стилистически гарнитур относится к «типовой» мебели французского классицизма, мода на которую возникла в 1760-е гг. и получила широкое распространение во всей Европе, в том числе и в России. Семейство Строганова изображено неизвестным художником в парижском интерьере с подобной мебелью. Однако наши предметы имеют интересные особенности. Так, при внимательном осмотре видно, что кресла значительно отличаются одно от другого по форме канелюр и точёных частей на ножках, по форме резных угловых розеток, по высоте спинок и подлокотников,  по размеру точеных шариков, образующих ряды  накладных декоративных бус. Всего   можно выделить пять разных типов кресел. Это, по нашем у мнению, говорит об их местном, российском, кустарно-ремесленном происхождении.

Кроме того, в процессе реставрации обнаружились некоторые любопытные чисто  технологические особенности.  Древесина с внутренней стороны на царгах в районе шиповых соединений имеет кое-где следы обугливания. Это могло быть следствием нагрева шипов царги на открытом огне, чтобы успешно вставить шипы со столярным клеем в гнёзда ножек: клей от тепла древесины некоторое время оставался жидким и не препятствовал сборке туго подогнанных соединений. В целом, такой приём нигде нам не встречался и выглядит несколько архаичным, нарочито кустарным, являясь, кажется, плодом мужицкой смекалки.

Исследование древесины основы кресел и малых  диванов, показало, что их детали сделаны из берёзы, которая часто применялась в России. Особо следует остановиться на большом диване. Если малые  диваны не сильно отличаются один от другого и изготовлены достаточно технологично, то большой  диван имеет разительные особенности.  Во первых, длинные планки царги и спинки большого дивана изготовлены, как оказалось, из сосны, что необычно для золочёной мебели. Во – вторых, средние ножки не имеют выхода на переднюю царгу в виде резной розетки, а шип ножек запилен неверно, так что длина ножек оказалась излишней (они подпилены снизу); характер резьбы ножек и подлокотников иной; задняя царга не профилированая; как на креслах, покровная льняная ткань окрашена в сине – зелёный цвет; следы от   декоративных круглых гвоздей доходят до задней кромки стойки спинки. На царгах под сидением отсутствуют «сухари». Этот факт, а излишняя длинна средних ножек привели к неоднократным поломкам нашего дивана, и, вероятно, полному разрушению когда-то существовавшего парного. Создаётся впечатление, что большой диван был изготовлен уж очень кустарно, причём  по образцу одного из кресел, уже обитого тканью. Эти, а также некоторые другие особенности нашей мебели позволили сделать предположение об её отечественном происхождении, так что  поиски аналогов предметов мебели и самой декоративной ткани следовало вести в петербургских интерьерах XVIII - XIX вв.

Позвольте предложить Вашему вниманию несколько иллюстраций (нажимайте на активную ссылку).

1. На фотографиях Угловой гостиной Александровского дворца в Царском Селе, сделанной до Великой Отечественной войны, мы обнаружили кресла совершенно идентичные двум креслам нашего гарнитура по конструкции и деталям резьбы, но с другой тканью и со встроенными подушками сидений. В путеводителе 1918 года по дворцу Г. Лукомского "Краткий каталог музея Александровского дворца и его исторический очерк" предметы  гарнитура датированы концом XVIII века. Можно предположить, что эта мебель имеет близкое или общее происхождение с мебелью из нашего гарнитура. К сожалению, сами предметы погибли в Отечественную войну 1941-1945 гг.

2.  На акварелях 1860 года Л. Премацци, на которых изображены Яшмовый кабинет Агатового павильона в Царском Селе, созданные архитектором Ч. Камероном в 1780-е гг., на предметах видна та же ткань, что и на акварели Воронихина. Фотография экрана и дивана крупным планом, с той же, или с такой же, тканью приведены в книге Г. Лукомского  Zarskoje Selo.  Berlin, 1924. На спинке дивана  помещён другой, не тот, что на нашем гарнитуре, фрагмент раппорта рисунка. Что касается самого дивана, то он весьма похож на наши по конструкции и отличается лишь деталями резьбы.

3.  На акварели Э. Гау с видом малого кабинета Александра I в Екатерининском дворце (1875 г.) стены обиты тканью с нашим рисунком. Лучше эту ткань можно рассмотреть на фотографии этого кабинета 1940 г. К сожалению, этот интерьер не сохранился.

Итак, все дороги вели  в Царское село, что не удивительно при учете подражания основных интерьеров дома Строгановых периода Воронихина в частности Агатовым комнатам. Неожиданно орнамент нашей ткани обнаружился   на   стенах Екатерининского дворца. Малиновая и Зеленая Столбовые и некоторые другие комнаты, а также предметы мебели затянуты белой тканью штофного типа. Эта ткань – поздняя копия, она была изготовлена в 1960-70-е гг. в московской мастерской.  

Наложение на нее найденного нами фрагмента ткани гарнитура Строгановского дворца показало полное совпадение их рисунка.

Так стал известен полный раппорт рисунка ткани (размер 54х140 см), её цвет, вид переплетения, толщина и материал нитей (натуральный шёлк). Ткань с перечисленными параметрами была заказана и изготовлена в Италии по электронной копии, любезно предоставленной нам в ГМЗ «Царское Село». Новая обойная ткань кроилась в соответствии с расположением рисунка на исторических изображениях. Вкладные подушки обшивались вручную реставратором Сильновой Зинаидой. Как видно на исторических изображениях, ранее ткань крепилась на ряд декоративных гвоздей со шляпкой круглой (полусферической) формы, повторяющих расположенную рядом резьбу из жемчужника (цепочку крупных бус). На царгах и подлокотниках всех предметов гарнитура имеются расположенные в ряд отпечатки  круглой формы диаметром 11 мм от шляпок этих гвоздей, а также отверстия со средним интервалом 11 мм Все старые гвозди были утрачены, но в отверстиях нашлись «хвостовики» гвоздей конической формы, квадратного сечения, литые из бронзы. Поскольку их тонкие концы литые, то и шляпки, в соответствии с логикой технологической целесообразности, должны были отливаться из бронзы одним приёмом. Нам нигде не удалось найти аналогов такого рода декоративных гвоздей, что наводит на мысль об их местном, кустарном происхождении. При реставрации были использованы декоративные латунированные гвозди с круглой шляпкой соответствующего диаметра, которые вставлялись в старые отверстия и крепили на месте новую декоративную ткань, изготовленную по образцу старой.

Другой декоративный элемент, видимый на акварели Воронихина - широкая тесьма жёлтого цвета на спинках и сидениях, образующая как бы рамку на некотором удалении от круглых гвоздей, с зубцами трапециевидной формы по внутренней стороне. К сожалению, не удалось обнаружить каких-либо материальных следов на гарнитуре, которые бы дали подсказку, из каких материалов она была сделана, не удалось также найти близких её аналогов на мебели. Тесьма могла быть шелковой или металлизированной, в это время такая тесьма применялась на одежде, особенно на церковном облачении, а также на тронах. Так как достоверных данных найти не удалось, воссоздание тесьмы оказалось невозможным.

В заключение отметим, что гарнитур из Картинной галереи Строгановского дворца – интересное явление мебельного искусства, так сказать, реликвия стиля классицизма в России. Перед нами, вероятно, одна из ранних попыток организовать производство «типовой» европейской мебели собственными силами. В отношении ткани можно сказать, что многочисленные её аналоги, бытовавшие во дворцах петербургской знати в XVIII-XIX вв. – очевидно, системное явление, связанное с подражательными тенденциями в декорировании интерьеров. Активное развитие производства шёлковых тканей в России в конце XVIII – начале XIX в. предоставило широкие возможности как для производства оригинальных тканей, так и для копирования наиболее удачных в декоративном отношении образцов.

Источник:
По материалам заседания Реставрационной комиссии Русского музея от 2 декабря 2015 года и доклада  "Технологические особенности мебельного гарнитура XVIII века из Картинной галереи Строгановского дворца, выявленные при его реставрации" , авторы: Деревенсков А., Кузнецов С., Макаров Ю. (Научная конференция Русского музея, посвященная итогам научно-исследовательской работы в 2013 году).